17.00
Мальчик был в восторге. Девочки же испытывали смесь страха, брезгливости и любопытства. Из желтого тумана на них выплывали разнообразные живые твари, напоминающие мутировавших насекомых, наполовину превратившихся в животных, и величаво в этом же тумане исчезали.
– А вы не хотели идти! – восторженно кричал Мальчик.
– Я и сейчас не хочу, – заметила Первая Девочка.
– Но это лучше, чем просто урок по низшим мирам, – сказала Вторая.
– Да уж лучше, чем любой урок Кантариона! – подхватил Мальчик.
– Он такой скучный, потому что в нашем возрасте вместе со своим другом уничтожил целый мир, – назидательным тоном произнесла Первая.
– И что? – спросил Мальчик, заранее зная ответ.
– И поэтому Кантарион понимает, насколько важно придерживаться правил.
– Что же он нам помогает?
– Он дал обет помощи, чтобы никто из учеников из-за своей слабости или незнания больше не уничтожил ни одного мира, – продолжала Первая Девочка.
– Вот поэтому, ты зря беспокоишься, – сказала ее подруга. – Кантарион не даст случиться ничему плохому. Он нам поможет.
– А тут ничего и не может случиться, – добавил Мальчик с напускной бравадой.
– А вот и может, – возразила Первая. – Кантарион и его друг прикоснулись к точке сборки низшего мира и уничтожили его. А как восстановить не знали.
– А почему изгнали только второго? – спросила Вторая Девочка. – Бросили жребий?
– Должны были, но его друг сам выбрал изгнание, поэтому в жребии уже не было необходимости. А Кантарион остался и дал обет помощи ученикам.
– Но только этим обетом ученики пользуются совсем не для этого, – рассмеялся Мальчик. – Наивный Кантарион!
Дети прервали разговор, продолжая изучать диковинных созданий и восклицать от удивления при виде то медведя-шмеля, то оленя-жука.
***
В учительской Данталион с отрешенным видом заполнял электронный журнал, словно настоящий учитель, и никак не отреагировал на вошедших.
– А почему обязательно сюда нужно приходить? – спросила Даша.
– Здесь нас не подслушают, – ответила Антонина Васильевна.
– А кому это нужно?
– Тем, кто захочет нам помешать.
– Этим …. муравьям? – видимо и Даше эти гости из другого мира, напоминали именно этих насекомых.
– И им тоже, – ответила за Антонину Васильевну Гунара.
– И что теперь? – спросил Максим.
– Он сказал, что они сейчас в классе биологии, – ответила Антонина Васильевна.
– Кто сказал, и кто это они? – опять спросила Даша.
– Сказал Призрак школы. А они – это дети из высших миров.
– Как скажете. И что мы теперь должны делать? – спросил Максим.
– Нужно изменить те идеи, к которым они сейчас прикасаются в кабинете биологии.
– Пойдем и разворотим там все! – воскликнул Максим, которому не терпелось разворотить хоть какой-нибудь кабинет.
– Это так не работает, они не в самом классе, а в идеях, с которыми он связан.
– Да, понял я. И что это значит?
– Идите сначала в кабинет, а оттуда Данталион перенесет вас в мир биологических идей, – дала инструкцию Антонина Васильевна.
Лизе не нравилось, что у них четкого и понятного плана действий. Их куда-то все время посылают, но не говорят, что конкретно нужно делать. Склонности к анализу у девушки не было, но она чувствовала, что их действия должны иметь значение, если не для всего мира, так для ее мамы точно. И ее раздражало, что они только бесцельно слоняются по школе.
У Клима же из обрывков фраз их новых знакомых и Антонины Васильевны уже сложилась общая картина происходящего. Он понял, что мир уничтожается случайно детьми каких-то высших существ. Также как дети нашего мира, играя, могут разорить гнездо каких-нибудь насекомых. И также как насекомые, они сейчас имеют только одну возможность спастись – отпугнуть этих супердетей. А сделать это можно только проявив себя в проекциях тех мест, в которых те находятся в данный момент времени.
Клим только сейчас вспомнил о странной просьбе Антонины Васильевны разбить кружку. Значит, в тот момент дети высших миров находились в проекции его кухни. И он мог одним движением предотвратить стирание своего мира. От этой мысли и от знакомого чувства разочарования собой юноша ощутил неприятную пустоту в животе. Это было очень знакомое для него ощущение, которое, впрочем, всегда быстро исчезало. Вообще, человек тонкой душевной организации всегда может превратить чувство недовольства собой в повод для особой гордости, что обычно и делает. Недовольство он выставляет напоказ, а утонченной гордыней наслаждается в одиночестве. Но Клим в таких случаях, просто переключался на другие, более приятные, мысли и мечтания, или представлял, как все могло бы быть по-другому.
Максим с Дашей переглянулись и вышли из учительской, Клим и Лиза последовали за ними, а Гунара и Ботис, ведущий за руку спящего Данталиона, вышли последними. Они прошли по коридору, но недалеко от кабинета литературы путь им преградили люди-муравьи.
– Куда это вы собрались? – спросил Чинтуку.
– Пропустите, – потребовала Гунара.
– Нет, не думаю.
Чинтуку и его команда имели решительный вид и явно не собирались их пропускать. Максим и Гунару тоже были не прочь принять вызов и подраться. Но сверху вмешалась Антонина Васильевна.
– Нет времени на споры, заходите в литературу и побыстрее.
Люди-муравьи растеряно наблюдали, как молодые люди и их товарищи из других миров исчезали в кабинете литературы. А когда дверь в кабинет закрылась, Чинтуку спросил у своих сородичей, впрочем, не ожидая от них ответа:
– А так можно было? Или у меня неверные сведения про биологию?
Когда Максим закрыл дверь за всеми, Клим задал тот же вопрос:
– А с любого кабинета можно попасть в другой?
– Не совсем, но сейчас придется заходить через литературу, и некоторый отпечаток, полагаю, это наложит, – ответила Антонина Васильевна.
Ботис дёрнул за руку Данталиона, тот очнулся, опять подбросил монетку и круговым движением руки проделал пространственную дыру в потолке. И их опять туда затянуло друг за другом, будто связанных. И снова они оказались в белой комнате, где их уже поджидал Константин Кириллович.
– Опять собрались в мир идей? – спросил он.
– Да.
– Но это только через математику, вы знаете.
– А без этого можно? – спросил Максим, который в глубине души не считал математику царицей наук.
– Идеи, – мостики между мирами, – Константин Кириллович принял величественную позу . – А математика – опора для них!
– При чем здесь математика и другие миры? – фыркнул Максим.
– Вы на каждом моем занятии учитесь обращаться с мирами, – уже более буднично произнес математик. – И если вам казалось, что мы занимаемся бесполезными для нашего обычного мира вещами, то вы были правы.
– Я это знал! – воскликнул Максим.
Там, где должна была быть стена, засветилось алгебраическое выражение.
(24– а)/x – 6=y/z
– Знак равно – это граница между ассиметричными мирами, – продолжал Константин Кириллович, – В них все наоборот, и если мы переходим сами или переносим что-либо через эту границу, из одной части равенства в другую, то действие меняется на противоположное. Выразите икс из этого выражения.
– Перенесем его по диагонали вправо, – поспешно ответил Максим.
– Сначала 6 перенесем, – поправила Даша, которая тут опять стала сама собой.
– Да, здесь мы 6 прибавляли ко всему, значит в другой части равенства, как в зазеркалье, мы будем 6 отнимать от всего, – согласился Константин Кириллович.
– Потом икс перенесем вправо по диагонали, – продолжала Даша.
– Да, тут мы на икс все делили, значит там на икс будем все умножать.
– Теперь скобку переносим по диагонали влево.
– Да. И икс у нас справа останется в одиночестве, что и требовалось. Не сложно совсем. Симметрия – ключ ко всем мирам, но она бывает разной, – подвел итог Константин Кириллович.
Белая комната исчезла, и вся компания оказалась в поразительном мире доисторических джунглей. Пока они привыкали к новой обстановке, Лиза по своей привычке дергала себя за пальцы. Она так делала в каждом своем сновидении, чтобы определить сон это или реальность. Впрочем, метод вряд ли можно назвать надежным, так как всегда приводил ее к выводу, что она бодрствует.
– Солнце высоко стояло в зените, даруя жизнь бесчисленному числу растений, животных и гадов, – раздался сверху приятный мужской голос.
– А это кто? – спросил Максим.
– Автор. Это авторский текст. Побочный эффект того, что мы зашли через литературу, – ответил Константин Кириллович.
По джунглям, действительно, носилось и ползало огромное количество разнообразных тварей.
– А что мы ищем? – спросил Клим.
– Вам нужно изменить эволюцию, – сказала Гунара.
Макс в прыжке поймал какого-то кролика за уши, и предложил:
– Давайте их всех переловим.
– Всех не переловишь, – огрызнулся кролик.
Юноша от неожиданности выпустил животное.
– Душитель свободы! – послышалось из кустов.
– Длинноухий прав, – сказала Гунара. – Какой вид ни возьми – мы не сможем переловить всех.
– Что же делать?
– Нужно искать переходные формы, – сказал Клим, решившись озвучить свое предложение.
– А это что такое? – снова спросил Максим.
– Это те особи, которые послужили мостиком к новым видам, но сами исчезли, – поспешила сказать Даша.
– И как нам их найти?
– Они должны быть … странными, — ответил Клим, оглядываясь вокруг.
– А вот это достаточно странное? – Лиза указала рукой на поляну, проглядывающую сквозь заросли лиан.
По поляне брело существо, напоминающее птеродактиля. Из его тела торчали во все стороны какие-то мягкие колючки, очень длинные. Над ним пролетали его сородичи, и он тоже иногда пробовал взлететь, но ему это не удавалось.
При очередном своем прыжке существо чуть было не налетело на группу.
– Прошу прощения и за свою неуклюжесть, и за то, что вам пришлось стать ее свидетелем.
– Вы переходный вид? – спросила Даша.
– Не уверен, что понимаю вас, но если вы имеете в виду переход никуда не ведущий, то я подхожу под это описание.
– Разговаривает точно, как вымерший, – заметил Максим.
– А это что у вас такое? – спросила Лиза, показывая на колючки
– Если бы я знал!
– Это будущие перья, а вы – переходное звено к птицам, – сказал Клим.
– Птицы? Это что-то вроде нелетающих ящеров с колючками? – переспросил птеродактиль.
– Наоборот, летающие, – ответила Гунара и словно зачитала справку. – Класс позвоночных, объединяющий животных, которые отличаются от всех прочих животных наличием перьевого покрова.
– Не сочтите за невежливость, но что-то не похоже. Как с этими колючками можно летать? – усомнился птеродактиль.
– Они постепенно обрастут еще более мелкими бородками, станут плоскими и специальной аэродинамической формы, – продолжила выдавать информацию Гунара.
– А пока они бесполезны?
– Да, и нужно научиться выживать с этой бесполезностью, – подтвердил Клим.
– Чтобы зря не пропадали бесполезные, на первый взгляд, вещи самцы их используют для привлечения внимания дам, как правило, – намекнул Константин Кириллович.
– И они могут на это клюнуть? – заинтересовано спросил птеродактиль.
– Раз вы еще живы с такими бесполезными штуками, рассуждают они, то в вас есть что-то стоящее, – подтвердил математик.
Птеродактиль подумал и, распушив колючки, направился к нескольким самкам, стоящим неподалеку. Дамы были потрясены.
– Все у него будет все хорошо, – уверено сказал Максим.
– Да, но нам нужно, чтобы было плохо, – возразила Даша.
– Блин, точно!
– Нужно его остановить.
Даша и Макс пошли было к птеродактилям, но перед ними, словно из-под земли, возникло два тираннозавра.
– Внезапно они оказались перед лицом почти неминуемой смерти, – снова громко произнес голос автора. – Перед их мысленным взором пробежала вся их недолгая, и в общем-то бесполезная жизнь.
– Чтоб ты подавился! – огрызнулся Максим, и дав знак остальным следовать за ним, бросился бежать.
Они мчались сквозь джунгли, перепрыгивая через корни деревьев и огромных насекомых. Молодые люди при этом кричали то ли от страха, то ли от брезгливости. Гунара совсем не была напугана и с любопытством оглядывалась по сторонам на бегу. Ботис был поглощён тем, чтобы не потерять свой драгоценный шар. Данталион, как обычно, спал на ходу. Лиза и Клим старались держаться ближе и помогать друг другу. А Константин Кириллович куда-то исчез.
На очередной доисторической поляне путь им преградила скала. Все остановились, наблюдая как приближаются, тяжело дыша, их преследователи. Один из гнавшихся за ними ящеров держался лапками за грудь и выговаривал своему товарищу:
– Ты же знаешь о моей подагре, разве было обязательно так мчаться? Они все равно будут съедены.
– Они будут съедены, но не нами, если ты не поторопишься. Откуда вообще такая странная болезнь?
– Ты что!? Подагра – самое литературное недомогание. Она здесь более популярна, чем несварение.
Тираннозавры перестали болтать и стали медленно надвигаться на компанию, угрожающе клацая зубами. Клим посмотрел на тоже тяжело дышавшего Ботиса, как на наиболее перспективного среди них бойца, но тот выглядел если не напуганным, то очень растерянным. Гунара же, казалось, только сейчас заметила нависшую над ними опасность, поморщилась и сказала:
– Данталион, убрал бы ты их отсюда уже.
– Хорошо, если вы этого действительно хотите.
Данталион для чего-то снова подбросил и поймал монетку, зевнул и …. тираннозавры исчезли.
– Вы могли так сделать?! – воскликнула Даша.
– Да, но не хотел.
– Но нас чуть не съели!
– Тогда, может быть, уберёте отсюда все непереходные формы? – попросил Клим, сразу оценив новые возможности.
– Не хочу.
Юноша набрался наглости:
– Мы этого хотим.
Данталион снова подбросил монетку, и вдруг вокруг стало пусто. То есть, деревья и заросли кустарников остались, но многочисленные животные исчезли.
– Наступила пугающая тишина, – сказал голос автора.
– И правда, словно повымирали, – нехотя согласился Максим с голосом, который уже начал ненавидеть.
Они поднялись на холм, чтобы лучше оглядеться. И там столкнулись с самкой странного животного. С набухшими молочными железами.
– Что уставились? – спросила она.
– Извините, что потревожили. Вы же переходная форма? – спросил Клим, который стал привыкать брать инициативу в свои руки.
– Конечно, здесь же других уже нет, – сказала Даша.
– Что я одна?! Хоть никто насмехаться не будет! А точно все исчезли?
– Да.
– Донасмехались! – злорадно воскликнула самка.
– А что с вами не так? – спросила Лиза, которой особый такт был тоже не свойственен.
– А ты не видишь? Все самки как самки, а я набухаю какой-то белой питательной смесью.
Лиза с Дашей переглянулись.
– Молоком.
– Как ни назови, – все блажь какая-то бесполезная.
– Но почему? Вы им своих детишек сможете кормить, – привела довод Лиза.
– Не повылуплялись еще такие дети, чтобы этой гадостью питаться!
Вдалеке Клим увидел, как муравьи гонят через овраг к их холму похожее животное. Он посмотрел на Данталиона и показал рукой на овраг. Юноше показалось, что он разобрался, как можно использовать их странного, но могущественного друга. Данталион без слов понял, что от него хотят, и снова взялся за свою монетку. Вот тут Клим уже не был уверен, что удача будет снова на их стороне. Хотя вероятность выпадения монеты одной или второй стороной всегда одинакова, но кажется, что если два раза подряд уже повезло, то вероятность третьего благоприятного исхода будет меньше. Но повезло и на этот раз, и вся компания, к большому всех удивлению, оказалась в овраге.
Муравьи тоже удивились такому внезапному появлению соперников, но продолжили подталкивать животное по направлению к холму. Животное очень походило на оставленную только что самку, но только без набухших сосков.
– Право, вы зря хлопочите, – произнесло животное, – проходя под веткой, которую для него любезно поднял один из муравьев, – Я уже давно махнул на себя рукой и никто мне не поможет.
С виду животное было вполне нормальным.
– А у вас, что не так? – спросил Максим, тоже отбросив вежливость.
– У меня дурная наследственность, от меня рождаются странные детеныши. Они все время ищут что пососать. Никто не понимает, для чего им это нужно и что именно они ищут.
– Это плохо? – спросила Лиза.
– Со мной перестали общаться все самки. Я – изгой. Идиот.
– Не понимаю, – искренне призналась Лиза.
– Зарождается класс млекопитающих, – с несвойственной ему ранее уверенностью сказал Клим. – А для этого нужно чтобы и организм самки научился вырабатывать молоко, и детеныши стали в нем нуждаться, одновременно.
– А, так вам надо …, – начала было говорить Лиза, показывая рукой на холм, но тут к ней подскочила Даша и прикрыла рот ладошкой.
– Вам нельзя идти туда, – сказала Даша.
– Почему? – спросило животное, сопротивляясь человеку-муравью, который с силой толкал его сзади именно в ту сторону.
– Не слушай их. Они не желают тебе добра. Они лишь притворяются, – громко, стоя над оврагом, произнес Чинтуку.
Молодые люди были смущены. Обычно в играх сражаются против зла за добро, но в этой все было не так очевидно.
– Но это ведь понарошку …. , – начал словно оправдываться Максим. – Это игра, и мы не дадим вам пройти на холм и встретиться с той ….
– Ну, вот это уже буду я решать, кому со мной встречаться и где, – раздался голос немного запыхавшийся самки.
Она подошла и стала деловито обнюхивать самца.
– Как-то даже неловко, – произнес сконфуженно тот.
– Не говори мне о неловкости. Из меня сочится еда и уже начинает киснуть.
Самка еще раз обошла вокруг самца, придирчиво его осматривая.
– Ладно, я его беру, – заявила она под аплодисменты муравьев.
– А может не стоит? – еще пытался противостоять Макс.
– А кого? Тебя что ли? Хвост еще не вырос, – огрызнулась самка.
Девчонки прыснули со смеха, а Максим покраснел от досады, что так подставился.
– Мне эта игра уже надоела, – буркнул он. – Почему мы должны быть все время плохими?
– А почему плохими? – спросила Гунара.
– Ну, и не хорошими, – встала Даша на сторону Максима. – То нужно историю разрушить, то целый вид уничтожить.
– И все равно ничего не выходит, – сокрушенно вздохнула Лиза.
Сложно заставить себя вредить кому-либо без веской причины. Поэтому первыми всегда летят обвинения в жестокости – цивилизованный человек должен считать себя добрее того, в кого он бросает камни. Молодые люди вопросительно посмотрели друга. Как никогда они нуждались в советах Константины Кирилловича, но его почему-то с ними сейчас не было. А тем временем муравьи и странная парочка животных исчезли в зарослях.
Быстро менялась природа вокруг, пока не стала почти обычной.
– Итак, дорогой друг, ты познакомился с развитием богатого животного мира и эволюцией животных, – опять раздался авторский голос, – надеюсь, ты уже не обидишь белку, и не разоришь гнездо …
Максим схватил палку и со всей силой кинул ее примерно туда, откуда раздавался голос автора. Мир закружился и исчез.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20