2 Неделя
Понедельник
Лиза снова оказалась там же, где и была, когда закончилось ее сновидение в предыдущий понедельник. И кстати сказать, «понедельчатые» сны отличались от других. В этом мире гигантских одуванчиков ощущалась особая энергия. Но все равно, девушка чувствовала в нем скорее гостем, чем полноправной его частью. Также, как и в других сновидениях.
Она и Харлампий Ермаков стояли на поляне, похожей на арену цирка. Они, казалось, только вышли из подобия ярморочной палатки, но сразу вернулись, услышав внутри странные звуки. На женщине-гадалке была экипировка игрока в американский футбол, и она, ругаясь, пыталась снять с себя шлем.
– Пошли отсюда, – сказал Харлампий, – пока гадалка на нас не накинулась.
– Куда?
– А ты еще не разгадала загадку?
– И не пыталась, – Лизе казалось, что задавая вопросы или загадки, люди хотят проверить ее интеллект, поэтому ей это не нравилось.
– Тогда просто пойдем куда-нибудь.
– Хорошо.
Дальше они шли молча. Харлампий не хотел отвлекать девушку от внимательного изучения того, что им встречалось по дороге. А Лиза вообще уже не знала, о чем здесь можно говорить, а о чем – нельзя. И тоже молчала. Возвращались они по той же лесной дороге. Бим не уделил особого внимания дереву с большим дуплом, которое уже пометил ранее, но Лизу оно почему-то заинтересовало.
– Ой, а что это – спросила она, подходя к дереву, словно видя его в первый раз.
– Дерево с дуплом. А почему ты спрашиваешь? Ты все-таки решила загадку?
– Она что-то говорила про половинки. А это дерево как раз располовинивается, – ответила она, немного удивленному такому ходу мысли, Харлампию.
Девушка осторожно заглянула в дупло, а Бим запрыгнул в него, не раздумывая. Лиза посмотрела на Ермакова и вошла. Внутри дерева тоже, как и в палатке гадалки, оказалось гораздо больше места, чем могло бы показаться снаружи. Первые несколько шагов Лиза и последовавший за ней казак ступали по сухой опавшей листве, которая напоминала им, что они все еще в лесу. Но чем дальше они шли, тем больше эта нора становилась похожей на тускло освещенный тоннель метро.
И даже здесь росли гигантские одуванчики. Один из них наполовину облетел, и когда они проходили мимо, можно было разглядеть человеческую фигуру в нем. К этому Лиза уже начала привыкать, она не раз видела в этих шарах просвечивающиеся силуэты людей. Но в данном случае, они прошли так близко, что было видно лицо человека в одуванчике. Это было лицо Директора их школы. Наяву бы Лиза сильно испугалась, увидев знакомого человека в таком виде. Но в сновидении она лишь немного удивилась и прошла мимо. Кроме того, здесь она очень смутно помнила и свою школу, и ее Директора.
Бим же, вопреки своему обыкновению, на этот раз шел за всеми, внимательно нюхая землю.
Они прошли мимо очень низкой двери, к которой пес проявил особое внимание. Но девушку она не заинтересовала, потому что впереди уже был виден большой и гораздо более освещенный зал, все стены и своды которого, казалось, были сотканы из светящихся нитей, впрочем, как и почти все в этом сне.
Зал был похож на подземный переход, потому что в нем пересекалось множество коридоров. Ермаков уверенно завернул в один из них. Лиза еще в прошлый понедельник, сразу после пробуждения, нашла информацию о нем. Судьба прототипа Григория Мелихова была еще более трагична, чем его литературного двойника. Харлампия Ермакова сначала оправдали, а затем все-таки расстреляли. И он, действительно, большую часть своей жизни воевал, постоянно примыкая то к одной, то к другой противоборствующей стороне. А выбирать было из чего в тот трагический период российской истории.
Коридор их привел в небольшой зал с очень высоким потолком. Раздался стук, раскатистый звук чего-то распадающегося, а затем радостный возглас, отразившийся эхом. Мужчина в центре зала играл в городки. Увидев вошедших, он оперся на биту и стал ждать, когда они подойдут ближе.
Бим побежал вдоль стены, обнюхивая ее, а Лиза и Харлампий подошли к мужчине с битой, одетому в домашний халат.
– Халат – как у меня, – вырвалось у девушки.
И тут же незнакомец оказался одетым в спортивный костюм.
– Так даже лучше, – улыбнулся мужчина, который в отличие от гадалки, казалось, был не против изменений.
– Извините, я опять забыла, – смущенно произнесла Лиза.
– Как полагаю, ты пришла, чтобы что-то спросить, но что именно спрашивать, ты не знаешь.
– Да, – улыбнулась девушка.
– Я тебе вот что скажу: когда ты найдешь себя, то половину себя потеряешь.
– Даа, – протянула Лиза, несколько разочаровано, ей уже надоело слушать про половинки.
– Я тоже этого не понимаю, – опять улыбнулся мужчина, – но могу намекнуть на то, куда тебе следует направляться сейчас.
– Спасибо.
– Она никого не обижает, но ее все толкают.
– Я не поняла.
– Эта загадка, но больше я и не могу сказать. Иначе, все изменится и придется сочинять новую.
– Тогда мы пойдем.
– Да. Догоняйте уже.
С последними словами мужчина показал на Бима, который оббежав зал вернулся в коридор, по которому они пришли. Лиза сделала несколько шагов и увидела, что собака, виляя хвостом, бежит к одинокой фигуре, идущей к ним по коридору навстречу. Она сразу узнала этого человека.
– Папа!? – вскрикнула девушка и поспешила навстречу. Но каждый шаг давался ей все сложнее и сложнее. И, в конце концов, у нее возникло ощущение, словно она увязла в застывающем бетоне. Лиза проснулась.
***
Девушка немного полежала, после чего встала и пошла приводить себя в порядок, продолжая при этом осмысливать сновидение. Сны, в которых ей снился погибший пять лет назад отец, всегда были самыми тяжелыми для нее. Но, с другой стороны, в отличии от своей мамы и бабушки, она некогда не воспринимала его уход, как что-то окончательное. Она еще не осознавала этого отчетливо, но смерть человека всегда ощущалось ею, скорее, как смена состояния, чем как полное окончание всякого существования.
Клим проснулся, от сигнала будильника, но свой сон не смог вспомнить. Он тоже часто видел сновидения, но они, были, как выразился Константин Кириллович, пустыми. То есть просто порождениями сознания, в отличие от путешествий Лизы. Сегодня опять нужно будет готовиться к тестам. И если многие родители начали надеяться на то, что в связи со странными обстоятельствами экзамены отменят, то сами школьники не хотели об этом думать. Последние месяцы учебы – были последними месяцами собственной, еще детской жизни, отделенной от взрослой рутины с практическими задачами и прагматичными целями.
Клим еще не решил, по какой специальности он хочет продолжать образование. Многие учителя считали его способным к своим дисциплинам, но несобранным. Он же считал себя ленивым, и очень стеснялся этого своего порока, но не мог его преодолеть. Иногда он мог заставить себя приложить какие-то усилия, но ненадолго. Так он сделал несколько обучающих материалов по физике и истории для федеральной базы образовательного контента, и даже получал какие-то деньги за них. Конечно, любой может добавить в базу учебный материал, но, чтобы государство перечисляло за него деньги, необходимо наличие большого числа «умных просмотров». А ролики Клима, действительно пользовались спросом и у преподавателей, и у учеников. Но дальше этих нескольких материалов дело не пошло. Зато он заинтересовался философией. Вообще, стремление оправдать свою лень многих людей превратило в великих, но по очевидной причине, никому не известных философов.
Готовиться к тестам юноше тоже было лень, по большому счету, но и постоянно откладывать подготовку к ним было нельзя. Поэтому Клим решил немедленно приступить к занятиям. То есть сразу после еще одной кружки чая и просмотра новостей в сети.
В связи с последними событиями, многие городские объекты закрыли для посетителей, но люди быстро адаптируются к изменениям. И очень быстро сами парные случаи превратились в способ создания множества флэшмобов. Кроме того, как выяснилось, ими можно управлять. Михаил превратился в знаменитость после своего заявления. Люди перестали бояться волн парных случаев. Снова можно было выходить из дома и посещать общественные места.
Сначала Клим немного обиделся на Мишу, ведь по сути, это был его метод. Однако сам опыт парных случаев подсказывал ему, что если он будет из-за этого злиться, то точно также будут злиться и на него самого. Поэтому он всячески старался избавиться от этого чувства. Юноша напомнил себе, что заблуждался, считая себя единственным, кто может таким образом предотвращать ситуации – проговаривая или представляя их. Оказалось, что если речь идет о волнах парных случаев, то на это способен каждый. И это обнаружил именно Михаил. Кроме того, в своей компании они решили, что способности Клима и Лизы необходимо скрывать от общественности. Поэтому имя Клима не должно было упоминаться. После таких рассуждений раздражение молодого человека существенно уменьшилось, но неприятный осадок все-таки остался.
Выпив чай с двумя бутербродами, Клим уже почти окончательно собрался сесть за подготовку к тестам, но все новостные каналы снова взорвались экстренными сообщениями. И, конечно, снова стало не до учебы.
Не успело человечество оправиться от эпидемии парных случаев, как столкнулось с появлением у некоторых людей странных двойников. Двойники были не точными копиями своих оригиналов, но очень на них похожими. Они просто следовали за своими «хозяевами». Они могли отходить в сторону или даже исчезать полностью, но все равно всегда возвращались на свое место сбоку и чуть позади. В основном двойники появлялись у пожилых людей, но не только.
Ведущий новостей канала ТР6 появился со своим двойником прямо в эфире. И сюжет был посвящен именно этому феномену. А через час уже все мировые информационные каналы показывали подобные сюжеты. Двойники появились на всех континентах и во всех странах.
– Антонина Васильевна! – позвал Клим.
В отличие от Лизы Клим предпочитал искусственный интеллект, а не математика, в качестве собеседника. Тот хоть и призрак, но от человека не отличишь, а с людьми юноша чувствовал себя более скованно, чем с говорящими светильниками.
– Доброе утро, – раздался знакомый голос, на этот раз, из многофункционального горшка для растений.
– Доброе. Как дела в школе? – Клим старался соблюдать правила хорошего тона, даже в разговоре с горшками.
– Спасибо, неплохо, – поддержала формат светской беседы Антонина Васильевна. – Васягин пробовал превратить стекло в золото на уроке химии.
– Успешно?
– Превращение не состоялось, но стеклопакет придется менять.
– Он оконное стекло использовал?
– Да, и по его словам, эта небольшая материальная жертва должна была окупиться с лихвой.
– Конечно, золотое окно даже лучше, – улыбнулся Клим.
– А Гусев в очередной раз заявил Константину Кирилловичу, что доказал теорему Ферма очередным простым способом.
– Он ее все время, кажется, доказывает.
– Один раз осенью, и один раз весной, – подтвердила Антонина Васильевна.
– Обострения что ли? – улыбнулся Клим, скромно умалчивая, что и им раз в год овладевает «лихорадка Ферма».
– Сейчас спросим у математика, – сказала Антонина Васильевна и вызвала его сама.
Константин Кириллович появился в спортивной одежде, прямо с пробежки. Подобные физические упражнения не являются чем-то обязательным для призраков. Но Председатель родительского комитета, видя его затворнический холостяцкий образ жизни, начала его привлекать к различным общественным мероприятиям и активно знакомить с незамужними учительницами. И чтобы от него отстали, он стал жить, полноценной, по мнению общества, жизнью: шутить с женщинами, обсуждать коллег, брать отгулы, жаловаться на низкую зарплату и бегать в парке.
– Приветствую всех, – произнес математик, еще перебирая ногами, но уже останавливаясь.
– Мы хотим поговорить … о Гусеве, – сказала Антонина Васильевна.
– А ну, конечно. О чем же еще, – поддержал математик их игру в светскую беседу, когда не принято сразу спрашивать о том, что действительно интересует.
– Он опять принес доказательство теоремы Ферма? – спросил Клим, пытаясь за скептической усмешкой скрыть заинтересованность.
– Да. Но доказательство оказалось неверным.
– И как часто он их приносит?
– Я каждые полгода напоминаю ему об этой загадке, и он снова загорается желанием ее решить.
– Так это из- за тебя? – спросил голос Антонины Васильевна из люстры.
– Да, в какой-то степени. У него есть азарт исследователя, пусть ищет.
– А что там с двойниками? – наконец спросил Клим.
– Граница между мирами ослаблена, – немного подумав, ответил Константин Кириллович, делая разминочные движения и прогибаясь назад.
– Какими мирами? – спросил юноша.
– Между нашим миром и Миром Духов, который я называю базовым.
– Вы, люди, даже став призраками, обожаете придумывать названия, – засмеялась сверху Антонина Васильевна.
– Да, – Константин Кириллович принял величественную позу, – потому что в каждом человеке живет ученый.
– А ученый, который сейчас живет в Васягине, уничтожил окно, – добавила люстра.
– Что значит базовым? – спросил Клим.
– Это – как центральный офис, а наш мир – как один из его филиалов.
– А двойники тут при чем?
Константин Кириллович перестал растягиваться и замер с комичным выражением лица. Он явно не мог подобрать слов для объяснения.
– Ну что? Слабо объяснить? – спросила Антонина Васильевна с сарказмом.
– Сложновато, – признался математик. – Скажем так, в базовом мире обитают души людей и животных этого мира.
– Ладно. А двойники – тогда что?
– Они – связующее звено между душой и телом, что-то вроде посыльных. Но иногда какой-нибудь человек мог их видеть, прямо как сейчас, и тогда принимал их за души людей, но это не так. Они всего лишь курьеры.
– И что они передают?
– Скорее забирают …. воспоминания, накопленный опыт, ощущения.
– Говорят, что перед смертью люди вспоминают все пережитое, – вставила слово Антонина Васильевна.
– Да. Их забирают двойники, – подтвердил математик.
– Так все эти люди с двойниками … умрут?
– Все умрут, когда-нибудь.
– Двойники всегда есть у вас, людей, но обычно незримы. Правильно я поняла? – переспросила Антонина Васильевна.
– Да, и по какой-то причине граница между мирами стала более прозрачной.
– Поэтому и эпидемии парных случаев начались? – продолжал размышлять вслух Клим. – Из-за этой границы, то есть ее ослабления?
– Да. И полагаю, нас еще ждет много изменений.
– И что делать? – спросил юноша.
– Как что? Учиться! – воскликнула Антонина Васильевна.
– Ну, да … – скептически ухмыльнулся Клим. – Взрослые и раньше считали, что мы занимаемся ерундой, которая не пригодится в жизни, а со всеми этими двойниками вообще не дадут заниматься.
– Именно поэтому и нужно учиться, – поддержал математик искусственный интеллект. – Ищи неясности в объяснениях и нерешенные вопросы.
– Зачем? – спросил Клим, хотя уже знал ответ.
– В словах и мыслях есть огромная волшебная сила. И она нам скоро понадобится.
– Но поменьше мечтай! – сказала назидательным тоном Антонина Васильевна.
– Я вообще уже разучился это делать. Ну, почти.
– Вот и правильно. И раньше все твои мечты вселенная считала уже осуществленными, и поэтому не повторяла. А что будет сейчас – вообще никому неизвестно.
– Понял я.
Константин Кириллович прогнулся еще раз и исчез. Клим отключил информационные каналы, взял планшет, устроился поудобней в кресле и взялся за учебу. И конечно, в этот момент домой пришли родители.
– Опять забиваешь голову школьной ерундой, – сказала заглянувшая в комнату мама. – Лучше бы клипы посмотрел, что ли.
Юноша громко включил музыку, но одел наушники, чтобы снова оказаться в тишине. Он изучал физику, основы общей теории относительности. Его заинтриговал тот факт, что никто не может почувствовать силу тяжести. Падая, мы оказываемся в состоянии невесомости – не чувствуя приложения силы. Сила без силы? И надеясь разобраться в этом вопросе, он продолжил изучать уроки, выбранные им в базе учебного контента.
Вторник
Лиза включила новости. Вчера она потратила на их просмотр почти весь день и мало что успела понять по темам, которые нужно было изучить к экзаменам. Но уже вчера стало ясно, что тесты Министерство Образования не отменит, а новостные каналы показывают одно и то же. Поэтому девушка решила включать новости или обсуждать события с друзьями только через три часа занятий. И сейчас как раз прошли первые три часа.
В одном из сюжетов, взятом из сетей и снятой в какой-то азиатской стране, дети бежали за стариком. Они бросали в его двойника камушки, но те пролетали насквозь, как через голограмму, а иногда попадали и в самого старика. Тогда тот поворачивался и ругался на смеющихся детей. И чем больше он возмущался, тем комичней смотрелся его невозмутимый двойник.
В другом видео мальчик со своим двойником играл. Он забирался в различные места: и в шкаф, и под стол, а его двойник при этом оказывался снаружи и терпеливо ждал, как верный пес.
– Константин Кириллович! – позвала девушка, решив продолжить обсуждение с ним вопроса, который не давал ей покоя уже второй день.
Она чаще звала математика, если ей нужно было что-то спросить. Антонина Васильевна больше ассоциировалась у нее со школьной жизнью, за которую та отвечала. Кроме того, ее немного пугала язвительность искусственного интеллекта и, собственно, ее интеллектуальность. И особенно – ее искусственность. Призрак – тоже не самый реальный персонаж, но по крайней мере, его было видно. И главное, он был мастером перемещений между мирами. С ним можно было обсуждать сновидения.
– Да, Лиза, – сразу отозвался математик, появившись перед ней в свободной и яркой одежде.
Подобный интерес к моде был тоже частью его маскировки, чтобы не выглядеть в учительской «не от мира сего».
– Как называется мир … с родственниками, которые … , – начала формулировать вопрос Лиза.
– Умерли?
– Да
– По-разному.
– А вы как называете?
– Чтобы не звучало слишком религиозно, я его называю базовым. Там пребывают души, какое-то время, поэтому его часто называют Миром Духов.
– Но он … существует … реально?
– О, да.
– И что они там делают.
– Души?
– Да.
– Есть варианты. Зависит еще и от религии, к которой они относятся, но чаще всего – опять засыпают.
– Засыпают?
– Конечно. Ты ведь не думала, что ты просто видишь сновидения.
– А что я делаю?
– То же что и я – путешествуешь между мирами.
– Да, вы говорили, но как-то мне не очень это понятно.
– Кстати, и у Михаила это тоже неплохо получается.
– И души там тоже видят сны?
– По сути, да. Они набираются опыта и усиливают свое осознание, проживая различные жизни в разных мирах нашего кластера.
– А как это с религиями связано?
– Ну, например, последователи некоторых высших религий уже не проживают новые жизни, а просто ждут перемещения на более высокий уровень.
Лиза не в первый раз все это слышала, но понятней ей не становилось. Возникла пауза, во время которой Константин Кириллович принялся экспериментировать со способами завязывания шейного платка. Через секунду раздался вызов.
– Здравствуй, Миша, – ответила девушка.
– Привет, как дела, что снилось? – когда Михаил спрашивал Лизу о сновидениях, то хотел рассказать о своих.
– Все то же, но ты знаешь – мне про тот мир лучше не рассказывать. Чтобы там все не изменилось.
– Знаю, хотя, как по мне так лучше пусть он будет каждый раз разным. Ну да ладно. А я видел демонов, прямо такими, как ты их и описывала.
– С рогами?
– Да, они действительно очень вежливые и тактичные, прикольные.
Лиза, разговаривая, ходила с гаджетом по квартире, а математик перепрыгивал с места на место, чтобы не попасть в камеру.
– Я почти все про них узнал, – продолжал Михаил, которому не терпелось поделиться своими наблюдениями.
– Хорошо, – ответила Лиза просто для поддержания разговора, подробности жизни демонов в этот момент ее интересовали меньше всего.
– Разговаривала с Климом? – спросил Михаил, почувствовав, что девушку его рассказ мало интересует.
– Переписывались.
– О чем?
– По тестам спрашивала.
– Мне бы позвонила.
– Это по физике.
Михаил был немного раздосадован. Он, конечно, не так разбирается в физике и математике, как Клим, но все-таки лучше, чем Лиза.
– Клим точно на меня не обижается?
– За что?
– Ну, что я рассказал …. про метод борьбы с волнами парных случаев, – и тут же начал оправдываться. – Вообще-то, это не совсем его метод, он ведь не знал, что любой человек может остановить волну.
– Мне он ничего не говорил. И, наверное, сейчас всем не до этого. С этими … двойниками.
– Может быть. Но у меня все еще берут интервью некоторые каналы.
– Да, ты же знаменитость! – рассмеялась Лиза.
– Ну, так уж и знаменитость, – заулыбался польщенный Михаил.
В домофон позвонила Даша. Она говорила, что придет, но обычно она опаздывала на несколько часов, а в этот раз пришла вовремя. Лиза посмотрела на Константина Кирилловича, который понимающе кивнул и исчез. Михаил тем временем тоже отвлекся на другой входящий.
– Ко мне Даша пришла, – сказала ему девушка.
– Да, и мне нужно с журналистами поговорить … как они мне надоели.
Даша принесла пирог к чаю, чтобы подсластить занятия математикой. Войдя в квартиру, она внимательно осмотрелась вокруг.
– Сегодня то же самое, – сказала она, кивнув на экран с новостями.
– Да, все про двойников. Видела у кого-нибудь?
– Одного, когда к тебе ехала.
– Я думала их больше.
– Возможно, люди стесняются с ними выходить. А может быть их и не так много, как показывают, – учительским тоном пояснила Даша, которая уже вошла в роль наставника.
– Я думала сначала, что это души, но говорят, что это какие-то посредники между нами и нашими душами.
– Бред какой-то. А кто говорит?
– Математик, – ответила Лиза, после некоторого колебания, не зная, как лучше его назвать. Ну, не Призраком же, действительно.
– Константин Кириллович? – переспросила Даша, замерев как охотничья собака, учуявшая дичь.
– Да.
– Ладно, – Даша решила, что будет выуживать информацию об этих странных отношениях постепенно. – Приступим к твоей любимой математике!
Среда
Председатель родительского комитета разговаривала с Директором школы в его кабинете. Людмила Ивановна активно вмешивалась во все дела, связанные с управлением школы, и они с Директором часто обсуждали те или иные вопросы. Но сегодня их в кабинете было трое. Двойник Директора, стоял от него слева и безучастно смотрел на стену, иногда переводя взгляд на окно. Людмила Ивановна старалась не обращать на двойника внимание, но это было не просто. Несмотря на то, что двойники появились у людей только два дня назад, уже сложился негласный кодекс поведения, по которому не стоило глазеть на них, также, как не принято рассматривать увечья инвалидов.
– Мы получили показатели по последнему срезу, – сказал мужчина.
– Какие именно? – спросила Людмила Ивановна, стараясь смотреть немного в сторону, чтобы двойник не попадал в поле ее зрения.
– У нас сейчас только два главных показателя, с этого года, – пояснил Директор, и посмотрел на двойника.
Присутствие двойника пугало только в первый день его появления. Но когда выяснилось, что он не разбалтывает секреты и не лезет с советами, Директор перестал им тяготиться. Более того, он иногда с ним даже разговаривал.
– Индексы комфорта и сложности усвоенного материала, – кивнула головой Председатель, показывая, что она вполне компетентна и в этом вопросе тоже.
– Да, как вы знаете, мы усложнили материал, и индекс комфорта у нас снизился до 42 процентов, то есть на 8 пунктов меньше нормы.
– Кстати, никак не могу понять, – решила воспользоваться моментом, чтобы выразить свое несогласие, Людмила Ивановна. – Почему решили, что ученики только наполовину должны чувствовать себя комфортно. Разве плохо, если бы они были довольны, скажем, на 90 процентов?
– Вы сами знаете. Тогда бы мы усложняли контент, – устало отозвался Директор. – И ужесточали бы требования, пока не снизили бы до 50.
– Да, но почему?!
– Не будем, Людмила Ивановна, оспаривать требования Министерства.
Директор досадливо поморщился и опять посмотрел на двойника, как бы ища у него поддержки. Но тот оставался невозмутимым. Почему-то мужчине начинало казаться, что эта невозмутимость – лишь маска, за которой скрывается понимающий друг и союзник. Он начинал привязываться к своему двойнику.
– Хорошо. Не будем. Я сама за реформы. Но дети и так учат предметы, которые им никогда не понадобятся, а теперь еще и за комфорт взялись, – эмоционально высказалась Председатель родительского комитета и с вызывающим видом замолчала, поставив точку в обсуждении, но оставив за собой право на несогласие.
Директор, который тоже немного разнервничался, выронил ручку на пол.
– Сейчас все уронят, – почти хором сказали присутствующие, кроме двойника, конечно.
Всплеск парных случаев приучил проговаривать возможные последствия, чтобы они не осуществлялись. Оба улыбнулись. Ситуация разрядилась. Директор нагнулся, чтобы поднять ручку. Процедура для него не была легкой, он раскраснелся и ему понадобилось какое-то время, чтобы отдышаться. После этого он продолжил.
– Сложность материала мы не можем снижать, значит нужно добавить количество положительно оцениваемых событий.
– Я уже придумала! – сразу откликнулась Людмила Ивановна. – Давайте прямо в школе организуем ток-шоу с Михаилом.
– С тем ….? – Директор ткнул ручкой в сторону большого экрана и откинулся в кресле с мечтательным видом. – Может быть.
– Пригласим телевизионщиков, кое-кто из родителей у нас тоже работают в шоу-бизнесе, – воодушевленно продолжила Людмила Николаевна. – А наши ученики примут участие в шоу в качестве зрителей. Во дворе устроим ярмарку с аттракционами …
– Вот и займитесь … .
Директор поспешил принять обычный озабоченный вид, не показывая, что идея с ток-шоу ему очень понравилась. За всю свою карьеру он только один раз участвовал в такой передаче, но ее запись потом регулярно пересматривал.
– Так я пошла … – вскочила Людмила Николаевна, в голове которой уже начал складываться список дел, которые необходимо сделать для организации задуманного ею праздника.
– Да, конечно. Спасибо Людмила Ивановна.
Председатель вышла, а Директор встал и начал ходить по кабинету, обращаясь к двойнику:
– Может мне на пенсию пора?
Двойник тоже ходил туда-сюда следом.
– Вот выступим в передаче. А потом переедем за город, будем ловить рыбу, грибы собирать. Сейчас уж мало кто грибы собирает. И рыбу не будем выпускать – будем жарить.
Двойник не поддерживал, но и не возражал, пропустил Директора, возвращающегося в кресло, и снова занял свое место сбоку. Мужчина поджал на короткое время губы, словно хотел, чтобы они казались тоньше. Такая привычка у него была с детства. На людях он так старался не делать, потому что окружающие терялись и не понимали, что означает эта мимика. Но она ничего и не означала.
– Васягин ждет? – спросил он в устройство, по старинке называемое коммутатором, и получил утвердительный ответ. – Пусть войдет.
Через несколько секунд дверь несмело отворилась, и в кабинет вошел напуганный паренек с взлохмаченной светло-русой шевелюрой.
– Ну что … повелитель окон, – с нарочитой строгостью произнес директор. – Проходи, садись.
Суббота
Клим шел по школе и удивлялся кипучей деятельности, которая заполнила все коридоры и большую часть классов. Взрослых было не меньше, чем учеников. В холл вошли двое крепких мужчин и прошли мимо. Это были акробаты из группы Братья Гусевы. Очень недолго они считали Клима своим приемным сыном, хотя сейчас этого и не помнили.
– Дежавю какое-то, – проговорил один из мужчин. – Такое ощущение, что я здесь уже был.
– Все школы одинаковые, – усмехнулся в ответ второй.
– Наверное.
Услышав этот разговор, Клим даже отвернулся, чтобы его не узнали, но быстро сообразил, что ему это не угрожает. Чуть ранее он встретился взглядом с Максимом, который даже не кивнул в качестве приветствия. Он, как и другие, не помнил того, что с ним происходило во время последнего конца света. Мир был восстановлен из волос Клима и Лизы, но они в нем снова стали невидимками.
Взрослые озабочено суетились, устанавливая оборудование и решая постоянно возникающие проблемы, неизбежные при организации любого мероприятия. Дети были радостно возбуждены и путались у взрослых под ногами, мешая работать и создавая новые проблемы.
Некоторых людей сопровождали их двойники. Взрослые старались не смотреть на них, но дети не только глазели, но и бегали за ними следом, как за ходячими аттракционами, пока их не отгоняли учителя.
Клим увидел Свету, стоящую около кабинета математики, которая помахала ему рукой. Лиза и Миша стояли рядом. После того как он поднял руку в ответ, друзья заговорщики огляделись и зашли в кабинет. Клим вошел за ними и прикрыл дверь.
– Все шоу будет о тебе? – спрашивала Лиза у нарядно одетого Михаила.
– Нет, и про двойников тоже.
– Кстати, это тоже скорее закономерность, чем случайность, – сказала Света, имея ввиду прошлый разговор о закономерности парных случаев. – Один раз бросишь монетку – случайное, а много раз – закономерное распределение выпадения орла или решка.
Света была из числа тех, кто еще долго продолжает спорить и оттачивать аргументы, после того, как все остальные давно про спор забыли.
– Я видела их здесь, – сказала Лиза и добавила уже для всех. – У мамы Миши тоже двойник.
– Это правда?! – воскликнула Света.
– Да, второй день уже, – ответил Михаил, и обращаясь к Климу. – Вообще-то, это у тебя должны брать интервью.
– Вовсе нет, все верно – твой способ. К тому же мне лучше не высовываться, – сказал Клим, верно приняв эти слова за извинение.
– Хорошо, – облегченно улыбнулся Миша.
Даша, проходя по коридору, увидела, как Лиза закрылась в кабинете математики с Михаилом, который вдруг стал звездой школы и другими соучениками. В ней проснулась главная подруга, которой она себя считала в их отношениях с Лизой. Она направилась к кабинету, придумывая на ходу причину, которая бы ей позволила тоже зайти. В ней крепла уверенность, что Лиза вот-вот во что-то вляпается.
– Но у тебя эти способности гораздо сильней, чем у любого из нас. Если ты представишь, что и дальше будут появляться двойники, то этого не произойдет. Разве нет? – спросила Света, обращаясь к Климу.
– Я пробовал – можно предотвратить только тот конкретный сценарий, который я представляю, а их – тысячи. У меня скоро голова взорвется.
Клим, действительно выглядел усталым и замученным. Возможно, своими стараниями он предотвратил очевидные угрозы, такие как пару войн и эпидемию, но предусмотреть все он был не в состоянии. Особенно, когда никто не мог назвать точно причину появления всех странностей последних дней. А рассуждение Константина Кирилловича об ослаблении границы между мирами было слишком туманным.
– А если просто представить, что будут появляться двойники? – предложила Лиза.
– Слишком общая формулировка – не работает, – сокрушенно покачал головой Клим, который явно все это перепробовал. – Работает только при указании конкретного человека и конкретного времени.
– А мы точно знаем, что это плохо? – спросил Михаил, и все сразу вспомнили про его маму.
– Не знаем, – поспешно согласилась Света.
– А ты Лиза, – опять спросил Миша, – что считаешь нужно делать?
– Молиться, – пожала плечами девушка и грустно улыбнулась.
– А почему? – захотела уточнить Света, забыв, что у Лизы лучше не требовать объяснений.
– Да, пошутила я. Пока у меня только тесты на уме, если честно. А еще мама все время пытается меня отвлечь от занятий.
Дверь осторожно открылась и в кабинет заглянула Даша.
– Ты здесь? – обратилась она к Мише, быстро осмотрев весь кабинет. – Сейчас тебя уже будут искать.
– Иду, – нарочито небрежно тот и быстро вышел, поправляя костюм.
Остальные молча смотрели на Дашу, стараясь изобразить доброжелательность, но не зная, что сказать. И эта неловкая пауза еще больше убедила ее, что здесь что-то затевается.
– Пошли? – спросила Даша у Лизы.
– Пошли, – ответила та, и они обе вышли из кабинета.
А выходя, бросили взгляд на оставшихся. Даша – изучающий, Лиза – призывающий последовать за ними.
– Что ты думаешь по этому поводу? – спросила Света у Клима, и приблизилась к нему, когда они остались вдвоем.
– Про двойников?
– И про них тоже, – улыбнулась девушка и взяла Клима за руку.
Юноша был растерян и не знал, как себя нужно вести в такой ситуации, но к его облегчению опять открылась дверь. На этот раз это была Гунара, и она не заглянула, а решительно вошла, затянув за собой старый пылесос.
У нее на шее болтался свисток – древний и незыблемый атрибут всех школьных физруков. И скорее всего, она именно таковым его и считала – чем-то вроде амулета. Ибо за все те месяцы, которые Гунара преподавала физкультуру в школе, никто не видел, чтобы она в него свистела.
– Я так и думала, что вы здесь, – сразу заявила она. – Я разобралась с этим передвижным фильтром для воздуха. Странное устройство, но для небольших помещений пойдет. Здесь его и испытаем.
Гунара начала возиться со старомодным аппаратом, который и сам уже много лет пылился в подвале, потому что кабинеты избавлялись от пыли другим способом. Клим и Света улыбнулись друг другу и отпустили руки. Трудоустройству Гунары в школе посодействовала Антонина Васильевна, разместив в базе файлы личного дела, в которых указывалось, что Гунара Иосифовна – потомственный учитель из старообрядческого села на Урале. А множество наград «Лучшему учителю» и многочисленные благодарности в соцсетях разрушили последние сомнения руководства школы. Странный же вид и некоторые особенности ее поведения отнесли на счет старообрядческого воспитания.
Наконец Гунара пристроила шланг на подоконник и включила пылесос, который с грохотом начал прокачивать через себя воздух, наполняя кабинет запахом застарелой прелости и гари. Пока она с видом физика-экспериментатора оценивала работу устройства, Света и Клим снова переглянулись и, поняв друг друга, выскочили в коридор.
В коридоре было не менее шумно. Однако движение стало более упорядоченным – потоки людей двигались в одном направлении. Молодые люди доверились этому потоку, впрочем не сомневаясь, куда он их приведет. И через несколько минут оказались в многофункциональном спортивном зале, который был трансформирован в подобие цирковой арены.
Сходство с цирком усиливало выступление акробатов под громкую популярную композицию. Клим узнал некоторые трюки и прыжки, которые он видел в бойлерной, в прежней жизни, как они в своем узком кругу называли мир до его исчезновения и восстановления. Зрители занимали места. Детей рассаживали так, чтобы они оказывались между взрослыми. Громкость звучавшей музыки постепенно усиливалась, и говорить стало невозможно. Клим со Светой сели на самом верху, а Даша и Лиза – на первом ряду рядом с Людмилой Ивановной. Представление акробатов достигло кульминации, и внимание притихших зрителей было полностью поглощено ими. Артисты Братья Гусевы совершили последний головокружительный кульбит под потолком зала и освободили пространство, которое тут же превратилось из цирковой арены в студию ток-шоу. На диванчиках сидели ведущий и сильно смущающийся Михаил.
Но вначале выступил Директор, с собственным небольшим аттракционом – стоявшим рядом двойником. Сложился негласный кодекс поведения, по которому было неприлично разглядывать ни двойников, ни их владельцев. Сейчас же это было не только уместно, но и обязательно, чем все и воспользовались.
Если рядом поставить двух близнецов, то они, скорее всего, окажутся не такими уж и одинаковыми. Так и этот двойник, при внимательном сравнении, довольно сильно отличался от Директора. Черты двойника были более обобщенные, как если бы из более старого и более молодого Директора слепили что-то среднее. То же самое можно было сказать и об одежде – не совсем официальный костюм, как тот, который сейчас был на оригинале, но и не повседневная одежда. Опять нечто среднее. Компаньон, как еще их стали называть, переминался с ноги на ногу, складывал руки то спереди, то сзади, словно не зная, куда их деть. И при этом медленно водил взглядом по рядам.
Любую речь принято заканчивать каким-нибудь запоминающимся каламбуром или шуткой. Директор сделал небольшую отрепетированную паузу и, немного повернувшись к двойнику, спросил:
– Вы не хотите ничего добавить?
Двойник покосился в сторону директора и продолжил безучастно смотреть перед собой. Зрители засмеялись и зааплодировали. Нужный эффект был достигнут, и вполне довольный собой Директор направился к своему месту в первом ряду. Он был уверен, что его короткая яркая речь целиком войдет и в отредактированную запись шоу. Двойник тоже сел и оказался рядом с Лизой, которая инстинктивно одернула руки. Даша наклонилась к подруге и негромко прокомментировала:
– Они не только сидеть, но и лежать умеют, как мы, короче.
Взгляды зрителей были недолго прикованы к Директору с его двойником. Ведущий поднялся и, отчаянно жестикулируя, поприветствовал зрителей, причем из всех собравшихся он явно отдавал предпочтение камерам-дронам, снующим вокруг него. Его возмужалый вид плохо сочетался с подростковой одеждой и прической. Над сценой начался показ подводящего сюжета о волнах парных случаев. Лиза подняла голову и машинально положила руку на подлокотник, случайно коснувшись руки двойника Директора. Это не было прикосновением в привычном смысле. Уже почти неделю одним из любимых развлечений детворы всего мира было пробегать сквозь призрачных компаньонов – все равно, что пробегать через голограмму. Но сама Лиза проделала это в первый раз, и ее личные ощущения были непередаваемы. Внешне она осталась сидеть и смотреть на сцену, но ее сознание было затянуто двойником, словно пылесосом Гунары.
Теперь она осознавала себя находящейся внутри круглого светлого помещения. Стены и потолок представляли собой купол, на котором транслировалось множество сюжетов одновременно.
На нее с удивлением смотрел Директор. Вернее, еще один его вариант, уже третий. Но этот был более подтянут, более красив, с более уверенным и спокойным взглядом. Это был улучшенный вариант Директора.
– Ты вошла через моего двойника?! – удивленно проговорил он.
– Не знаю.
– Только сталкеры на это способны. Ты одна из них?
– Не знаю. Но где я?
– Это мой кокон. Ты его уже видела, но снаружи он выглядит по-другому.
Только сейчас Лиза узнала в сюжетах, показываемых на стенах: и свою школу, и своих учителей, и даже некоторых учащихся. Но здесь была и другая школа, судя по стрижкам и одеждам, десятилетней и более давности. В одном из сюжетов появилось зеркало, и в нем отразился бреющийся директор, гораздо более молодой, чем сейчас, но это был точно он.
– Да это мои воспоминания о жизни, которую я сейчас проживаю.
– Все-все воспоминания? – спросила Лиза, видя какое огромное число сюжетов транслируется на стенах.
– Не все, но скоро мой двойник принесет оставшиеся кусочки мозаики.
– И зачем все это?
– Прожив эту жизнь, мое сознание окрепнет, и я выйду из кокона более сильным.
– Сильным? – повторила девушка, не очень понимая, что он имеет ввиду.
Директор поджал губы и снова их расслабил.
Словно что-то втянуло сознание Лизы обратно. Она снова сидела в первом ряду. Михаил же, судя по всему, уже ответил на вопросы и красный от смущения и возбуждения шел к зрительским местам, меняясь с Директором, который вместе со своим двойником опять подошел к ведущему. Также на сцену вышло еще три женщины и один мужчина, и все – в сопровождении своих двойников.
Участники шоу сели на диванчиках, оставляя место для двойников, которые тоже начали рассаживаться. Ведущий указал Директору его место, и в этот момент с его компаньоном начало происходить что-то странное. Взгляд двойника стал более осмысленным. Оставшись стоять на месте, он оглядывался вокруг, будто оценивая ситуацию. Директор смущенно улыбнулся и похлопал по дивану около себя ладонью, как это делают, приглашая собаку. Жест, как он и ожидал, понравился зрителям, встретившим его одобрительным гулом и смехом. Но дальше произошло нечто совсем невеселое. Компаньон словно окончательно проснулся и кинулся на Директора. На мгновение они слились в одно целое, после чего двойник отделился от тела и, медленно воспарив, исчез за потолком. Зал замер, а кто-то нервно засмеялся, считая произошедшее частью шоу.
Одна из женщин встала с диванчика и наклонилась к Директору, потом медленно распрямилась и, побледнев, произнесла слова, которые никто не слышал из-за отключенного микрофона, но которые все поняли. Директор был мертв.
Участники шоу и зрители покосились на своих двойников, которые оставались безучастными. Люди стали инстинктивно отдаляться от своих, ставших опасными, призрачных спутников, но те снова приближались, словно преследуя их. Мгновенно возникла паника. Все вскочили со своих мест и стали убегать от двойников, своих и чужих, а те продолжали следовать за ними. Один из компаньонов случайно приблизился к ведущему, и тот в страхе отскочил. Женщины закричали. Ведущий почему-то испугался больше всех и буквально пошел по плечам людей к выходу.
Образовалась давка. Клим сразу взял Свету за руку и вывел ее из зала. Это было не сложно, потому что они сидели рядом с выходом, но он не смог увидеть, что происходит с Лизой. Оставалось надеяться, что Людмила Ивановна позаботиться и о ней, и о Даше. Как только они со Светой вырвались в коридор, Клим прижался спиной к стене и сделал то единственное, что мог сделать в данной ситуации. Юноша закрыл глаза и представил себе, как люди давят друг друга и как в самом центре давки оказывается Лиза. Света поняла, что он пытается представить и, таким образом, предотвратить самый страшный из возможных сценариев, и заслонила его от пробегающих мимо людей.
Внезапно снова появились акробаты, которые начали выдергивать женщин и детей из толпы, и по воздуху переправлять их через живые пробки из человеческих тел. А Людмила Ивановна сумела организовать какую-то часть людей, среди которых были и Лиза с Дашей. Они стояли в свободном центре зала, не поддаваясь панике и не бросаясь в толпу. Сверху зазвучал голос Антонины Васильевны призывающий успокоиться, и это возымело действие. Люди остановились. Раздался скрежет. Здание начало трансформироваться по эвакуационному плану. Стена поднялась, и люди по широким трапам стали покидать школу.
В это время, в бойлерной, раковина неработающего фонтанчика заполнилась водой, и на ее поверхности появилась небольшая рябь, вызванная, видимо, вибрацией несущих конструкций школы. Рядом с фонтанчиком зашевелилась груда пластика, и из-под нее вылез мужчина, похожий на Кантариона. Отряхиваясь, он прислушивался к приглушенным звукам, доносящихся сверху.
– Хорошо же меня здесь встречают, – произнес он.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20